Генерал чуть не расстрелял особистов и было за что

Эту историю поведал Иван Михайлович Чистяков - генерал-полковник, герой Советского Союза. Есть текст, есть видео. Кому как удобней.
Однажды пришёл к нему представитель трибунала и обыденно так говорит, что нужно подписать документ, так как они приговорили к расстрелу одного труса, позорящего Красную армию.
Иван Михайлович , в отличии от иных командиров, не прогибался под особистами, ценил каждого солдата, поэтому решил выяснить все обстоятельства дела.
Он знал, что на днях пришло пополнение необстрелянных юнцов, многие только вчера сидели на школьной скамье. Должно пройти какое-то время, прежде чем ребята, по сути - мальчишки, перестанут белеть при звуках выстрелов, когда их перестанет выворачивать наизнанку при виде крови и смерти, прежде чем они постигнут особое солдатское смирение.
Он помнил себя молодым бойцом рабоче-крестьянской армии, тогда ещё неоперившейся страны советов. Сражался он под присмотром своего родственника, который не один раз закрывал глаза на слабости парня, пока лично не обещал командовать его расстрелом в случае провинности. Враз закалил характер.
Вот и сейчас Иван Михайлович решил выяснить обстоятельства дела. Конечно, член трибунала был уверен в правоте приговора. Мол, бежал с поля боя и всё такое. Есть свидетели.
Но Иван Михайлович решил поехать на передовую и лично разобраться. Приказал и трибуналу следовать за ним на своей машине.
Между перелесками нащупала их немецкая артиллерия. Ухнуло несколько раз, разметало землю, но Бог миловал - проскочили. Водитель опытный, знает, что скорость надо менять, чтобы сбить с толку вражеского наводчика.
Посмотрел Иван Михайлович , а трибунала-то и след простыл. Неужели попал в них фашистский снаряд? Но это было бы слышно... гадать не стали (опасно всякое промедление), а последовали дальше.
В окопах выяснили обстоятельства дела. Действительно, молодой парнишка струсил, буквально наложил в штаны во время своей первой атаки. Оказалось, что он ещё обманом на фронт пошёл: год себе добавил. Решил Иван Михайлович оставить его под свою ответственность.
Вернулись на командный пункт. Первым делом бросился Иван Михайлович разузнать о судьбе трибунала. Разузнал... сидят бравые ребята в столовой - тушёнку с чаем наворачивают. На очереди сгущёнка на столе красуется.
Спрашивает их командир дивизии: как же так получилось, что они бросили его на верную гибель во время обстрела? А те, даже не переставая жевать отвечают, что услышали разрывы снарядов, почуяли опасность и повернули назад.
Изменился в лице Иван Михайлович . Рявкнул: "Сдать оружие! По законам военного времени завтра утром вас расстреляют. Вы бросили командира на поле боя!"
Слышно было, как зазвенели нервы у трёх членов трибунала и началось несварение желудка от страха. Даже сказать ничего не смогли.
История дошла до самого Никиты Хрущёва, который тогда был комиссаром высшего ранга и членом Военсовета Юго-Западного направления. Звонил он среди ночи Ивану Михайловичу , просил не казнить "коллег", чтобы до Сталина такая информация не просочилась, а то полетят головы. Обещал прислать обновлённый трибунал.
Иван Михайлович был не против оставить их в живых, но попросил оставить эту тройку при себе. Хрущёв понял его и согласился.
Как рассказывал Иван Михайлович , больше не было случаев спешных расстрелов, и бумажки на подпись о смертном приговоре они ему не приносили.
Кстати, тот парнишка, которого обошла участь быть казнённым трусом, в будущем удостоился награды "За отвагу".
Однажды пришёл к нему представитель трибунала и обыденно так говорит, что нужно подписать документ, так как они приговорили к расстрелу одного труса, позорящего Красную армию.
Иван Михайлович , в отличии от иных командиров, не прогибался под особистами, ценил каждого солдата, поэтому решил выяснить все обстоятельства дела.
Он знал, что на днях пришло пополнение необстрелянных юнцов, многие только вчера сидели на школьной скамье. Должно пройти какое-то время, прежде чем ребята, по сути - мальчишки, перестанут белеть при звуках выстрелов, когда их перестанет выворачивать наизнанку при виде крови и смерти, прежде чем они постигнут особое солдатское смирение.
Он помнил себя молодым бойцом рабоче-крестьянской армии, тогда ещё неоперившейся страны советов. Сражался он под присмотром своего родственника, который не один раз закрывал глаза на слабости парня, пока лично не обещал командовать его расстрелом в случае провинности. Враз закалил характер.
Вот и сейчас Иван Михайлович решил выяснить обстоятельства дела. Конечно, член трибунала был уверен в правоте приговора. Мол, бежал с поля боя и всё такое. Есть свидетели.
Но Иван Михайлович решил поехать на передовую и лично разобраться. Приказал и трибуналу следовать за ним на своей машине.
Между перелесками нащупала их немецкая артиллерия. Ухнуло несколько раз, разметало землю, но Бог миловал - проскочили. Водитель опытный, знает, что скорость надо менять, чтобы сбить с толку вражеского наводчика.
Посмотрел Иван Михайлович , а трибунала-то и след простыл. Неужели попал в них фашистский снаряд? Но это было бы слышно... гадать не стали (опасно всякое промедление), а последовали дальше.
В окопах выяснили обстоятельства дела. Действительно, молодой парнишка струсил, буквально наложил в штаны во время своей первой атаки. Оказалось, что он ещё обманом на фронт пошёл: год себе добавил. Решил Иван Михайлович оставить его под свою ответственность.
Вернулись на командный пункт. Первым делом бросился Иван Михайлович разузнать о судьбе трибунала. Разузнал... сидят бравые ребята в столовой - тушёнку с чаем наворачивают. На очереди сгущёнка на столе красуется.
Спрашивает их командир дивизии: как же так получилось, что они бросили его на верную гибель во время обстрела? А те, даже не переставая жевать отвечают, что услышали разрывы снарядов, почуяли опасность и повернули назад.
Изменился в лице Иван Михайлович . Рявкнул: "Сдать оружие! По законам военного времени завтра утром вас расстреляют. Вы бросили командира на поле боя!"
Слышно было, как зазвенели нервы у трёх членов трибунала и началось несварение желудка от страха. Даже сказать ничего не смогли.
История дошла до самого Никиты Хрущёва, который тогда был комиссаром высшего ранга и членом Военсовета Юго-Западного направления. Звонил он среди ночи Ивану Михайловичу , просил не казнить "коллег", чтобы до Сталина такая информация не просочилась, а то полетят головы. Обещал прислать обновлённый трибунал.
Иван Михайлович был не против оставить их в живых, но попросил оставить эту тройку при себе. Хрущёв понял его и согласился.
Как рассказывал Иван Михайлович , больше не было случаев спешных расстрелов, и бумажки на подпись о смертном приговоре они ему не приносили.
Кстати, тот парнишка, которого обошла участь быть казнённым трусом, в будущем удостоился награды "За отвагу".