Бесславный конец партайгеноссе Мартина Бормана

Многие не сомневаются в том, что одному из главных нацистских преступников, начальнику Партийной канцелярии НСДАП Мартину Борману удалось избежать наказания. Дескать, он сумел скрытно вырваться из осажденного Берлина, добраться до Южной Америки и там основать колонию-поселение из бывших нацистов. В этом, были уверены и многие известные писатели, в том числе Юлиан Семенов, описавший выживших Бормана и Мюллера в книжках про Штирлица.                                    





Смотреть все фото в галерее
А один из борзописцев в поисках пиара дописался до того, что Борман, оказывается, был... агентом НКВД и после войны проживал в Москве, где и умер в 70-х годах. Главным аргументом, была фотография мужика на футбольном матче, ну очень похожего на Бормана. А у меня, например, сосед на Хрущева похож, но я же не кричу, что Хрущев и поныне проживает в соседней "хрущевке".    


Эрих Кемпке - личный шофер Гитлера..    
Главным основанием для подобных сомнений был тот факт, что Нюрнбергский трибунал осудил Бормана заочно. Обычный юридический казус: нет тела - нет дела - смерть не доказана. Свидетельским показаниям выживших эсэсовцев, в первую очередь водителя Гитлера Эриха Кемпке, который видел, как во время прорыва взрывная волна накрыла Бормана, юристы и прокуроры не поверили. Якобы тот путался в своих показаниях - видел Бормана то на броне танка, то бегущего рядом, то вообще плетущегося позади. То, что Кемпке был тыловой крысой, первый раз оказавшейся в реальном бою, никого не беспокоило. И винить в этом юристов нельзя. Все эти следователи, прокуроры, особисты высшего ранга, как советские, так и западные, тоже были штабными сидельцами, нюхавшими порох только на расстоянии нескольких километров.
Любой настоящий фронтовик скажет, что все подробности боя запомнить невозможно. Тем более новичку, оказавшемуся в первый раз под огнем. В память врезается лишь то, что касается непосредственно тебя. А уж следить за тем, что творится с другими, попросту невозможно. Показаниям фюрера Гитлерюгенда Артура Аксмана, который утверждал, что видел смертельно раненного Бормана, значения почему-то не придали, посчитав, что тот хочет прикрыть выжившего партайгеноссе.
Тем не менее, следователи поехали на место, где Кемпке видел Бормана, покопались палочками в земле, в руины не лезли, трупа годичной давности, естественно, не нашли. И пошел гулять по миру миф о прорвавшемся из осажденного Берлина Бормане.
Больше всего во всех этих домыслах о побеге Гитлера, Бормана и иже с ними из Берлина меня раздражает и смешит фраза "скрытно покинули город". Дальше о прорыве авторы не распространяются. Как будто речь идет об обычной прогулке типа вечернего променада. Сразу становится ясно, что эти борзописцы никогда не служили, тем более, не воевали. О войне судят по многочисленным кинобоевикам, где неуязвимые герои изничтожают одной обоймой десяток врагов.
Между тем, любой военный скажет, что прорыв из окружения - это очень сложная тактическая операция, чаще всего оборачивающаяся неудачей. Если повезет, и прорыв удастся, то потери всё равно будут огромны - 50-90% личного состава. А шансы вырваться из осажденного, плотно блокированного города, каким был Берлин в конце апреля, минимальны. Один из тысячи! И то, этот шанс имеют лишь опытные, обстрелянные фронтовые "крысы", такие как Эрих Дорднье или Отто Скорцени. Много ли наших бойцов вырвались из осажденного Бреста? Из сталинградского "котла" пешочком вырвался всего один немец. Из "котла" под Яссами в 1944 году прорвались в Венгрию лишь единицы, а там, в отличие от Сталинграда, немцы активно шли на прорыв.    


А здесь 45-летний, плотненький мужчина, долгие годы просидевший на канцелярской работе и отвыкший от физических нагрузок. Сложно такому бегать в атаку и ползать под огнем. И если довериться показаниям Кемпке и Аксмана, то реальная картина будет следующая...
После самоубийства Гитлера Геббельс и Борман попытались заключить перемирие с советским командованием, но получили лишь ультиматум о безоговорочной капитуляции. После этого Геббельс с женой Магдой отравили своих шестерых детей, а затем, встав друг напротив друга, тоже приняли яд.
Борман, став главным в рейхсканцелярии, немедленно принимает решение покинуть Берлин. Из эсэсовцев создаются мобильные группы из 5-6 человек, которые самостоятельно должны добраться до станции метро "Вильгельплац", а затем по незатопленному участку дойти до станции "Фридрихштрассе". Выйдя на поверхность, переправиться через Шпрее и прорываться на северо-запад. В бой с советскими войсками по возможности не вступать, попытаться пройти втихаря.    


Людвиг Штумпфеггер    
Первые группы ушли вечером 1 мая. Но было еще светло, и они, попав под обстрел, были полностью уничтожены. Следующие группы пошли на прорыв под покровом ночи, в 22-23 часа. В группе фюрера гитлерюгенда Артура Аксмана, шли переодетые в штатскую одежду Борман и эсэсовский врач Людвиг Штумпфеггер. Беглецам вначале сопутствовала удача. Они добрались до метро, затем, освещая путь фонариками, прошли по тоннелю и добрались до реки Шпрее. Но как переправится через реку без каких-либо подручных плавсредств? Тем более, что на другом берегу уже расположились боевые части Советской армии. Единственная возможность - прорываться по мосту Вайдендаммер. Но ввязываться  в бой с опытными фронтовиками-красноармейцами для охранников-эсэсовцев, вооруженных лишь автоматами и пистолетами, было чистым самоубийством.
И здесь беглецам "повезло". К мосту как раз подошла сильная боевая эсэсовская часть под командованием генералов Монке и Крукенбергера. У них имелось 20 танков и бронетранспортеров, в том числе один тяжелый "королевский тигр". Группа Аксмана присоединилась к ним. С другой стороны, такая крупная часть не могла оставаться незамеченной. Бойцы 52-стрелковой дивизии открыли огонь по гитлеровцам. О попытке прорыва было доложено в штаб фронта. Маршал Жуков, резонно опасаясь, что под прикрытием танков могут уйти гитлеровские главари, приказал любой ценой блокировать и уничтожить группировку.    


Артур Аксман    
Две попытки прорваться через мост закончились безрезультатно. Лишь с третьего раза под жестоким огнем немногим немцам удалось перейти на северный берег, но вскоре к мосту подошли дополнительные советские части и блокировали их. Борман и Штумпфеггер держались позади "тигра". С одной стороны это было хоть какое-то прикрытие, но с другой - советская артиллерия огонь сосредоточила на танках, в первую очередь на "тигре". От одного из снарядов их и накрыло взрывной волной. Они были живы, но контужены. Сам легко раненный Аксман и адъютант Геббельса Швагерман помогли им подняться. Некоторое время они держась вместе и вчетвером пробирались вдоль железнодорожного полотна, ведущего к вокзалу Лертер. Но контуженные и ослабевшие кабинетные начальники стали обузой для Аксмана и Швагермана. После очередного обстрела группа рассеялась. Каждый старался спасти собственную шкуру. Аксман в одиночку пытался проскользнуть, но, наткнувшись на советский патруль, вернулся назад. Там он увидел мертвых Бормана и Штумпфегера. Определить точную причину их смерти Аксман не смог - времени не было. Самому спасаться было надо.
Трупы в штатской одежде не привлекли внимания советских солдат - убитых фолькштурмовцев по всему Берлину было в избытке. Через несколько дней, когда бои в городе затихли, служащие железной дороги, выгнанные на уборку территории, захоронили их в общей могиле. Никому из них в голову не пришло, что мертвый неизвестный мужчина в штатской одежде и есть всесильный партайгеноссе Мартин Борман.    


Хотя нет. В 1963 году почтовый работник Альберт Крумнов сообщил властям Западного Берлина, что 8 мая 1945 года, выгнанный советскими солдатами на уборку территории, они с коллегами в районе станции Лертер обнаружили два трупа. Сослуживец Крумнова нашел на теле одного из них расчетную книжку на имя врача СС Людвига Штупфегерра. Книжку отдали бригадиру, а тот передал её советским солдатам. Те, не придав документу значения, бросили ее в костер. По воспоминаниям Крумова оба тела захоронили в общей могиле на улице Инвалидштрассе. Почтальон даже показал это место. Там организовали раскопки, но трупы так и не нашли.
Через десять лет в 1972 году берлинские работяги, копаясь в 12 метрах от места указанного почтарем, наткнулись на два скелета. В останках обнаружились мелкие осколки стекла. Экспертиза показала, что это осколки ампул с цианистым калием. Скорее всего, погибшие приняли яд. Экспертиза показала, что один из скелетов принадлежал врачу-эсэсовцу Штумпфеггеру, а второй - Борману. Во-первых, они полностью подходили по росту. Во-вторых, были обнаружены следы прижизненных травм. У Штумпфеггера - на левом предплечье, а у Бормана - на правой ключице. Он получил перелом при падении с лошади в 1941 году. Причем все эти повреждения были засвидетельствованы в сохранившихся медицинских картах.    


Удалось идентифицировать и челюсть Штумпфеггера, а вот схема челюстей Бормана в карточке отсутствовала. Вытащили старенького стоматолога Гюго Блашке, который лечил зубы всем гитлеровским бонзам. Тот по памяти восстановил схему зубов Бормана, и она практически идеально подошла к спорному скелету. Вроде бы смерть Бормана была полностью доказана, но на всякий случай останки не стали кремировать. Вдруг ещё понадобятся.
И правильно сделали, ведь скептики всё равно сомневались. Находились какие-то странные и неадекватные свидетели, видевшие Бормана то в джунглях Амазонки, то на стадионе в Москве. Не раз и не два называлось "точное" время его смерти, а также "точное место" его захоронения. Тем более, что за нахождение "живого" Бормана пообещали премию в 100 тысяч баксов. Тут и в родном соседе Сулеймане Абдурахмановиче признаешь истинного арийца.
В конце ХХ века наука доросла до генетического анализа. Провели анализ найденных костей, а с другой стороны взяли старушку Амалию Волсборн, родную тетку Бормана. Тест ДНК неоспоримо доказал близкое родство. Лишь после этого останки партайгеноссе сожгли, а пепел 16 августа 1999 года развеяли над Балтийским морем.
Гибель Бормана полностью доказана. Сдох он в мае 45-го, сдох, как собака в грязной воронке, контуженный, раненый и брошенный. Не в силах терпеть мучения, он разгрыз ампулу с ядом. Но кто загнал его в воронку, кто из советских солдат довел его до самоубийства. Этого мы никогда не узнаем, как не знал тот простой боец что стреляет в высшего партийного чиновника Третьего рейха. Не получил он за это ордена. Но зато получил высшую солдатскую награду - медаль за Победу над Германией.
А один из борзописцев в поисках пиара дописался до того, что Борман, оказывается, был... агентом НКВД и после войны проживал в Москве, где и умер в 70-х годах. Главным аргументом, была фотография мужика на футбольном матче, ну очень похожего на Бормана. А у меня, например, сосед на Хрущева похож, но я же не кричу, что Хрущев и поныне проживает в соседней "хрущевке".    
Эрих Кемпке - личный шофер Гитлера..    
Главным основанием для подобных сомнений был тот факт, что Нюрнбергский трибунал осудил Бормана заочно. Обычный юридический казус: нет тела - нет дела - смерть не доказана. Свидетельским показаниям выживших эсэсовцев, в первую очередь водителя Гитлера Эриха Кемпке, который видел, как во время прорыва взрывная волна накрыла Бормана, юристы и прокуроры не поверили. Якобы тот путался в своих показаниях - видел Бормана то на броне танка, то бегущего рядом, то вообще плетущегося позади. То, что Кемпке был тыловой крысой, первый раз оказавшейся в реальном бою, никого не беспокоило. И винить в этом юристов нельзя. Все эти следователи, прокуроры, особисты высшего ранга, как советские, так и западные, тоже были штабными сидельцами, нюхавшими порох только на расстоянии нескольких километров.
Любой настоящий фронтовик скажет, что все подробности боя запомнить невозможно. Тем более новичку, оказавшемуся в первый раз под огнем. В память врезается лишь то, что касается непосредственно тебя. А уж следить за тем, что творится с другими, попросту невозможно. Показаниям фюрера Гитлерюгенда Артура Аксмана, который утверждал, что видел смертельно раненного Бормана, значения почему-то не придали, посчитав, что тот хочет прикрыть выжившего партайгеноссе.
Тем не менее, следователи поехали на место, где Кемпке видел Бормана, покопались палочками в земле, в руины не лезли, трупа годичной давности, естественно, не нашли. И пошел гулять по миру миф о прорвавшемся из осажденного Берлина Бормане.
Больше всего во всех этих домыслах о побеге Гитлера, Бормана и иже с ними из Берлина меня раздражает и смешит фраза "скрытно покинули город". Дальше о прорыве авторы не распространяются. Как будто речь идет об обычной прогулке типа вечернего променада. Сразу становится ясно, что эти борзописцы никогда не служили, тем более, не воевали. О войне судят по многочисленным кинобоевикам, где неуязвимые герои изничтожают одной обоймой десяток врагов.
Между тем, любой военный скажет, что прорыв из окружения - это очень сложная тактическая операция, чаще всего оборачивающаяся неудачей. Если повезет, и прорыв удастся, то потери всё равно будут огромны - 50-90% личного состава. А шансы вырваться из осажденного, плотно блокированного города, каким был Берлин в конце апреля, минимальны. Один из тысячи! И то, этот шанс имеют лишь опытные, обстрелянные фронтовые "крысы", такие как Эрих Дорднье или Отто Скорцени. Много ли наших бойцов вырвались из осажденного Бреста? Из сталинградского "котла" пешочком вырвался всего один немец. Из "котла" под Яссами в 1944 году прорвались в Венгрию лишь единицы, а там, в отличие от Сталинграда, немцы активно шли на прорыв.    
А здесь 45-летний, плотненький мужчина, долгие годы просидевший на канцелярской работе и отвыкший от физических нагрузок. Сложно такому бегать в атаку и ползать под огнем. И если довериться показаниям Кемпке и Аксмана, то реальная картина будет следующая...
После самоубийства Гитлера Геббельс и Борман попытались заключить перемирие с советским командованием, но получили лишь ультиматум о безоговорочной капитуляции. После этого Геббельс с женой Магдой отравили своих шестерых детей, а затем, встав друг напротив друга, тоже приняли яд.
Борман, став главным в рейхсканцелярии, немедленно принимает решение покинуть Берлин. Из эсэсовцев создаются мобильные группы из 5-6 человек, которые самостоятельно должны добраться до станции метро "Вильгельплац", а затем по незатопленному участку дойти до станции "Фридрихштрассе". Выйдя на поверхность, переправиться через Шпрее и прорываться на северо-запад. В бой с советскими войсками по возможности не вступать, попытаться пройти втихаря.    
Людвиг Штумпфеггер    
Первые группы ушли вечером 1 мая. Но было еще светло, и они, попав под обстрел, были полностью уничтожены. Следующие группы пошли на прорыв под покровом ночи, в 22-23 часа. В группе фюрера гитлерюгенда Артура Аксмана, шли переодетые в штатскую одежду Борман и эсэсовский врач Людвиг Штумпфеггер. Беглецам вначале сопутствовала удача. Они добрались до метро, затем, освещая путь фонариками, прошли по тоннелю и добрались до реки Шпрее. Но как переправится через реку без каких-либо подручных плавсредств? Тем более, что на другом берегу уже расположились боевые части Советской армии. Единственная возможность - прорываться по мосту Вайдендаммер. Но ввязываться  в бой с опытными фронтовиками-красноармейцами для охранников-эсэсовцев, вооруженных лишь автоматами и пистолетами, было чистым самоубийством.
И здесь беглецам "повезло". К мосту как раз подошла сильная боевая эсэсовская часть под командованием генералов Монке и Крукенбергера. У них имелось 20 танков и бронетранспортеров, в том числе один тяжелый "королевский тигр". Группа Аксмана присоединилась к ним. С другой стороны, такая крупная часть не могла оставаться незамеченной. Бойцы 52-стрелковой дивизии открыли огонь по гитлеровцам. О попытке прорыва было доложено в штаб фронта. Маршал Жуков, резонно опасаясь, что под прикрытием танков могут уйти гитлеровские главари, приказал любой ценой блокировать и уничтожить группировку.    
Артур Аксман    
Две попытки прорваться через мост закончились безрезультатно. Лишь с третьего раза под жестоким огнем немногим немцам удалось перейти на северный берег, но вскоре к мосту подошли дополнительные советские части и блокировали их. Борман и Штумпфеггер держались позади "тигра". С одной стороны это было хоть какое-то прикрытие, но с другой - советская артиллерия огонь сосредоточила на танках, в первую очередь на "тигре". От одного из снарядов их и накрыло взрывной волной. Они были живы, но контужены. Сам легко раненный Аксман и адъютант Геббельса Швагерман помогли им подняться. Некоторое время они держась вместе и вчетвером пробирались вдоль железнодорожного полотна, ведущего к вокзалу Лертер. Но контуженные и ослабевшие кабинетные начальники стали обузой для Аксмана и Швагермана. После очередного обстрела группа рассеялась. Каждый старался спасти собственную шкуру. Аксман в одиночку пытался проскользнуть, но, наткнувшись на советский патруль, вернулся назад. Там он увидел мертвых Бормана и Штумпфегера. Определить точную причину их смерти Аксман не смог - времени не было. Самому спасаться было надо.
Трупы в штатской одежде не привлекли внимания советских солдат - убитых фолькштурмовцев по всему Берлину было в избытке. Через несколько дней, когда бои в городе затихли, служащие железной дороги, выгнанные на уборку территории, захоронили их в общей могиле. Никому из них в голову не пришло, что мертвый неизвестный мужчина в штатской одежде и есть всесильный партайгеноссе Мартин Борман.    
Хотя нет. В 1963 году почтовый работник Альберт Крумнов сообщил властям Западного Берлина, что 8 мая 1945 года, выгнанный советскими солдатами на уборку территории, они с коллегами в районе станции Лертер обнаружили два трупа. Сослуживец Крумнова нашел на теле одного из них расчетную книжку на имя врача СС Людвига Штупфегерра. Книжку отдали бригадиру, а тот передал её советским солдатам. Те, не придав документу значения, бросили ее в костер. По воспоминаниям Крумова оба тела захоронили в общей могиле на улице Инвалидштрассе. Почтальон даже показал это место. Там организовали раскопки, но трупы так и не нашли.
Через десять лет в 1972 году берлинские работяги, копаясь в 12 метрах от места указанного почтарем, наткнулись на два скелета. В останках обнаружились мелкие осколки стекла. Экспертиза показала, что это осколки ампул с цианистым калием. Скорее всего, погибшие приняли яд. Экспертиза показала, что один из скелетов принадлежал врачу-эсэсовцу Штумпфеггеру, а второй - Борману. Во-первых, они полностью подходили по росту. Во-вторых, были обнаружены следы прижизненных травм. У Штумпфеггера - на левом предплечье, а у Бормана - на правой ключице. Он получил перелом при падении с лошади в 1941 году. Причем все эти повреждения были засвидетельствованы в сохранившихся медицинских картах.    
Удалось идентифицировать и челюсть Штумпфеггера, а вот схема челюстей Бормана в карточке отсутствовала. Вытащили старенького стоматолога Гюго Блашке, который лечил зубы всем гитлеровским бонзам. Тот по памяти восстановил схему зубов Бормана, и она практически идеально подошла к спорному скелету. Вроде бы смерть Бормана была полностью доказана, но на всякий случай останки не стали кремировать. Вдруг ещё понадобятся.
И правильно сделали, ведь скептики всё равно сомневались. Находились какие-то странные и неадекватные свидетели, видевшие Бормана то в джунглях Амазонки, то на стадионе в Москве. Не раз и не два называлось "точное" время его смерти, а также "точное место" его захоронения. Тем более, что за нахождение "живого" Бормана пообещали премию в 100 тысяч баксов. Тут и в родном соседе Сулеймане Абдурахмановиче признаешь истинного арийца.
В конце ХХ века наука доросла до генетического анализа. Провели анализ найденных костей, а с другой стороны взяли старушку Амалию Волсборн, родную тетку Бормана. Тест ДНК неоспоримо доказал близкое родство. Лишь после этого останки партайгеноссе сожгли, а пепел 16 августа 1999 года развеяли над Балтийским морем.
Гибель Бормана полностью доказана. Сдох он в мае 45-го, сдох, как собака в грязной воронке, контуженный, раненый и брошенный. Не в силах терпеть мучения, он разгрыз ампулу с ядом. Но кто загнал его в воронку, кто из советских солдат довел его до самоубийства. Этого мы никогда не узнаем, как не знал тот простой боец что стреляет в высшего партийного чиновника Третьего рейха. Не получил он за это ордена. Но зато получил высшую солдатскую награду - медаль за Победу над Германией.