О первом советском маньяке, который держал в страхе всю Москву

Его называли "Человек-зверь" и это прозвище не может передать весь кошмар того, что он творил, будучи вроде бы здоровым человеком. Именно его, Василия Комарова, считают первым советским серийником.                                    





Смотреть все фото в галерее
Василий Терентьевич Петров родился в 1877году  в многодетной крестьянской семье в Витебской области. Родители мальчика сильно пили и в 15 лет он тоже стал прикладываться к бутылке, употребляя метиловый спирт.
В 20 лет Василий ушел в армию, а когда вернулся начал искать работу. В 1904 году уехал на Дальний Восток (в то время там шла русско-японская война), но все, что заработал - потратил.    
Он не мог придумать ничего лучше, чем воровство. После того, как обчистил военный склад, то был  арестован и заключен в тюрьму на год. Освободившись поехал в Ригу, где познакомился с вдовой Софьей, растившей двух малолетних детей. Вскоре они поженились.
Когда в 1915 году немцы подходили к Балтике, семья Комаровых перебралась в Поволжье, а в 1917 году Василий примкнул добровольцем к красноармейцам. Дослужился до командира взвода, расстреливал дезертиров. Скорее всего, именно тогда он осознал убийство как метод воспитания.    
×


В 1919 году Комаров-Петров был взят в плен деникинцами. Через год Василий объявился в Москве уже с другим отчеством и другой фамилией, поселившись с семьей на улице Шаболовка, 26. Сначала Комаров работал в Центральном комитете по эвакуации населения - перевозил людей и грузы, вместе с тем воруя и сбывая на рынке краденое. Там он проработал недолго и ушел в частный извоз.    


Первой жертвой Василия стал крестьянин, приехавший в Москву, чтобы купить лошадь. Комаров как раз собирался продавать свою и крестьянина отправили прямо к нему в руки. Они договорились о цене, но Комаров сказал, что нужно съездить к нему домой за нужными бумагами. Да и сделку было бы неплохо отметить. Довольный покупатель согласился.
Пока шли возлияния крестьянин сказал, что хочет купить лошадь для перепродажи. Он предполагал, что животное можно купить в Москве подешевле, в деревне обменять его на зерно, которое, в свою очередь, он сбыл бы в Москве по хорошей цене. Для Василия эта история стала решающей: он взял из сарая тяжеленный молоток и проломил несчастному покупателю череп. Кровь была повсюду и больше Комаров не был столь неаккуратен.
Тело первой своей жертвы маньяк припрятал на соседнем участке, который давно стоял заброшенным.    


После первого преступления Комаров стал выходить "на охоту" регулярно. Жертв своих он всегда находил на конном рынке. Он шел по привычному сценарию, который был им разыгран в самый первый раз. В гостях несчастных жертв ждали веревка, молоток и оцинкованное корыто.
Одно из убийств как-то раз увидела жена Василия, которая вернулась домой раньше. Жена даже не стала и думать, чтобы заявить в милицию и просто начала спокойно оттирать с пола кровь. С того момента Софья всегда принимала участие в преступлениях мужа, усыпляя бдительность жертв, а потом смывая кровавые потеки. И справлялась женщина с этим просто прекрасно - когда следователи позже пытались найти на полу пятна крови или их следы, им это не удалось.
Комаровы после каждого убийства страстно молились за невинные души убитых и даже иногда приглашали священника для проведения молебна.
После того как муж и жена убили семнадцать человек, то рядом уже не оказалось мест, где можно было бы хоронить тела. Комаров стал заталкивать тело очередной жертвы в мешок, а потом вывозить его ночью к Москва-реке, где выбрасывал его в воду.    
В 1921 году в милицию стали заявлять о пропаже людей. Все следы достаточно быстро привели к тому самому конному рынку в Серпухове, а через какое-то время в недостроенных или заброшенных зданиях Замоскворечья стали находить останки людей в мешках. Следствие не сомневалось, что это все дело рук одного и того же душегуба: тела были связаны особенным образом, так, чтобы они занимали меньше места. И способ убийства всегда был одинаков - сильнейший удар по голове и удушение. Москвичи были в ужасе, о таинственном убийце говорили все. Ленин выпустил особое распоряжение и был объявлен полномасштабный поиск серийника.    
Самые лучшие криминалисты столицы начали рыть землю в поисках убийцы. Вычислили возможную профессию маньяка, который прятал трупы в мешки из-под овса. Вероятнее всего, что искать нужно было среди извозчиков. Но в Москве тогда работали официально примерно две тысячи извозчиков, а еще и частники. Проверять их всех просто невозможно.    


Но 18 мая 1923 года к семье Комаровых пришла окружная милиция с ордером на обыск, дескать подозревают Василия и Софью в незаконном сбыте самогона. Маньяки спокойно впустили сыщиков, даже не подумав, что к ним пришли по другому  поводу. Василий стал нервничать, когда понял, что дом осматривают на предмет каких-либо пятен, а вовсе не емкостей с незаконным алкоголем.
Когда милиционеры взялись за сарай на задней стороне двора, то у Комарова сдали нервы. Он выскочил в окно и сбежал. Но ненадолго - через день его арестовали в селе Никольское. А в сарае лежало еще не остывшее тело очередного несчастного с проломленным черепом.    
Василий Комаров совершенно не раскаивался в содеянном. Он спесиво называл жертв "хомутами" и с явным наслаждением описывал свои деяния. Допросы были в том числе и выездные, на одном из которых милиция с трудом смогла сдержать разъяренную толпу, которая жаждала устроить над Комаровым самосуд. Некоторые требовали, чтобы душегуба сварили заживо.
На допросах убийца говорил, что совершенно добровольно расправлялся со своими жертвами и даже поправил следователей, которые вменяли ему 29 убийств вместо 33. Комаров гордо заявлял, что он искоренял преступных спекулянтов. Денег с них, по его словам, могло хватить только на пачку сигарет, да бутылку портвейна. Комаров утверждал, что шел на такие радикальные меры исключительно ради процветания общества и государства.    


И Василий, и Софья были обследованы лучшими психиатрами СССР. Все трое единогласно сказали: оба абсолютно вменяемы. Приговор был таким же однозначным: смертная казнь.
Василий Комаров-Петров и его супруга Софья были расстреляны в июле 1923 года. Дети их были отправлены в детский дом.
Вот что писал об этом Михаил Булгаков, который освещал дело в качестве корреспондента: "Убивал аккуратно и необычайно хозяйственно: всегда одним и тем же приемом, одним молотком по темени, без шума и спешки, в тихом разговоре <...>. Так бьют скотину. Без сожаления, но и без всякой ненависти. Выгоду имел, но не фантастически большую. У покупателя в кармане была приблизительно стоимость лошади. Никаких богатств у него в наволочках не оказалось, но он пил и ел на эти деньги и семью содержал. Имел как бы убойный завод у себя. Вне этого был обыкновенным плохим человеком, каких миллионы".
Фамилия Комаров стала с тех пор нарицательной, неизвестных убийц называли именно так (так же как в США, например, неопознанных жертв называют Джейн/Джон Доу).
О страшном маньяке совершенно забыли во время ВОВ, но ходили слухи, что его сын встал на сторону нацистов и частенько расстреливал мирных жителей.    
Василий Терентьевич Петров родился в 1877году  в многодетной крестьянской семье в Витебской области. Родители мальчика сильно пили и в 15 лет он тоже стал прикладываться к бутылке, употребляя метиловый спирт.
В 20 лет Василий ушел в армию, а когда вернулся начал искать работу. В 1904 году уехал на Дальний Восток (в то время там шла русско-японская война), но все, что заработал - потратил.    
Он не мог придумать ничего лучше, чем воровство. После того, как обчистил военный склад, то был  арестован и заключен в тюрьму на год. Освободившись поехал в Ригу, где познакомился с вдовой Софьей, растившей двух малолетних детей. Вскоре они поженились.
Когда в 1915 году немцы подходили к Балтике, семья Комаровых перебралась в Поволжье, а в 1917 году Василий примкнул добровольцем к красноармейцам. Дослужился до командира взвода, расстреливал дезертиров. Скорее всего, именно тогда он осознал убийство как метод воспитания.    
В 1919 году Комаров-Петров был взят в плен деникинцами. Через год Василий объявился в Москве уже с другим отчеством и другой фамилией, поселившись с семьей на улице Шаболовка, 26. Сначала Комаров работал в Центральном комитете по эвакуации населения - перевозил людей и грузы, вместе с тем воруя и сбывая на рынке краденое. Там он проработал недолго и ушел в частный извоз.    
Первой жертвой Василия стал крестьянин, приехавший в Москву, чтобы купить лошадь. Комаров как раз собирался продавать свою и крестьянина отправили прямо к нему в руки. Они договорились о цене, но Комаров сказал, что нужно съездить к нему домой за нужными бумагами. Да и сделку было бы неплохо отметить. Довольный покупатель согласился.
Пока шли возлияния крестьянин сказал, что хочет купить лошадь для перепродажи. Он предполагал, что животное можно купить в Москве подешевле, в деревне обменять его на зерно, которое, в свою очередь, он сбыл бы в Москве по хорошей цене. Для Василия эта история стала решающей: он взял из сарая тяжеленный молоток и проломил несчастному покупателю череп. Кровь была повсюду и больше Комаров не был столь неаккуратен.
Тело первой своей жертвы маньяк припрятал на соседнем участке, который давно стоял заброшенным.    
После первого преступления Комаров стал выходить "на охоту" регулярно. Жертв своих он всегда находил на конном рынке. Он шел по привычному сценарию, который был им разыгран в самый первый раз. В гостях несчастных жертв ждали веревка, молоток и оцинкованное корыто.
Одно из убийств как-то раз увидела жена Василия, которая вернулась домой раньше. Жена даже не стала и думать, чтобы заявить в милицию и просто начала спокойно оттирать с пола кровь. С того момента Софья всегда принимала участие в преступлениях мужа, усыпляя бдительность жертв, а потом смывая кровавые потеки. И справлялась женщина с этим просто прекрасно - когда следователи позже пытались найти на полу пятна крови или их следы, им это не удалось.
Комаровы после каждого убийства страстно молились за невинные души убитых и даже иногда приглашали священника для проведения молебна.
После того как муж и жена убили семнадцать человек, то рядом уже не оказалось мест, где можно было бы хоронить тела. Комаров стал заталкивать тело очередной жертвы в мешок, а потом вывозить его ночью к Москва-реке, где выбрасывал его в воду.    
В 1921 году в милицию стали заявлять о пропаже людей. Все следы достаточно быстро привели к тому самому конному рынку в Серпухове, а через какое-то время в недостроенных или заброшенных зданиях Замоскворечья стали находить останки людей в мешках. Следствие не сомневалось, что это все дело рук одного и того же душегуба: тела были связаны особенным образом, так, чтобы они занимали меньше места. И способ убийства всегда был одинаков - сильнейший удар по голове и удушение. Москвичи были в ужасе, о таинственном убийце говорили все. Ленин выпустил особое распоряжение и был объявлен полномасштабный поиск серийника.    
Самые лучшие криминалисты столицы начали рыть землю в поисках убийцы. Вычислили возможную профессию маньяка, который прятал трупы в мешки из-под овса. Вероятнее всего, что искать нужно было среди извозчиков. Но в Москве тогда работали официально примерно две тысячи извозчиков, а еще и частники. Проверять их всех просто невозможно.    
Но 18 мая 1923 года к семье Комаровых пришла окружная милиция с ордером на обыск, дескать подозревают Василия и Софью в незаконном сбыте самогона. Маньяки спокойно впустили сыщиков, даже не подумав, что к ним пришли по другому  поводу. Василий стал нервничать, когда понял, что дом осматривают на предмет каких-либо пятен, а вовсе не емкостей с незаконным алкоголем.
Когда милиционеры взялись за сарай на задней стороне двора, то у Комарова сдали нервы. Он выскочил в окно и сбежал. Но ненадолго - через день его арестовали в селе Никольское. А в сарае лежало еще не остывшее тело очередного несчастного с проломленным черепом.    
Василий Комаров совершенно не раскаивался в содеянном. Он спесиво называл жертв "хомутами" и с явным наслаждением описывал свои деяния. Допросы были в том числе и выездные, на одном из которых милиция с трудом смогла сдержать разъяренную толпу, которая жаждала устроить над Комаровым самосуд. Некоторые требовали, чтобы душегуба сварили заживо.
На допросах убийца говорил, что совершенно добровольно расправлялся со своими жертвами и даже поправил следователей, которые вменяли ему 29 убийств вместо 33. Комаров гордо заявлял, что он искоренял преступных спекулянтов. Денег с них, по его словам, могло хватить только на пачку сигарет, да бутылку портвейна. Комаров утверждал, что шел на такие радикальные меры исключительно ради процветания общества и государства.    
И Василий, и Софья были обследованы лучшими психиатрами СССР. Все трое единогласно сказали: оба абсолютно вменяемы. Приговор был таким же однозначным: смертная казнь.
Василий Комаров-Петров и его супруга Софья были расстреляны в июле 1923 года. Дети их были отправлены в детский дом.
Вот что писал об этом Михаил Булгаков, который освещал дело в качестве корреспондента: "Убивал аккуратно и необычайно хозяйственно: всегда одним и тем же приемом, одним молотком по темени, без шума и спешки, в тихом разговоре <...>. Так бьют скотину. Без сожаления, но и без всякой ненависти. Выгоду имел, но не фантастически большую. У покупателя в кармане была приблизительно стоимость лошади. Никаких богатств у него в наволочках не оказалось, но он пил и ел на эти деньги и семью содержал. Имел как бы убойный завод у себя. Вне этого был обыкновенным плохим человеком, каких миллионы".
Фамилия Комаров стала с тех пор нарицательной, неизвестных убийц называли именно так (так же как в США, например, неопознанных жертв называют Джейн/Джон Доу).
О страшном маньяке совершенно забыли во время ВОВ, но ходили слухи, что его сын встал на сторону нацистов и частенько расстреливал мирных жителей.